Главная \ Литературная гостинная \ Литературная гостиная "Струны души"
Литературная гостиная "Струны души"
Ах, души моей нежные струны!
Вам бы только всё петь и петь
в час, когда серебристые луны
в звёздном небе устали гореть.
И. Костяковская
===================================================================
Павел Голушко
— белорусский и шведский литератор, автор книг поэзии и прозы «Одиночество», «Когда я вернусь», «Уходя за горизонт», «Шведский дневник, или Записки путешествующего поэта» и один из самых читаемых поэтов русскоязычного Интернета. Член Союза писателей Швеции и международного ПЕН-клуба.
75 лет прошло...
Хрустальная ночь
Боже мой! те звуки
Жизнь родит простая.
Кротко ропщут звуки,
Город оглашая…
Поль Верлен
Труби в шафар, еврейская душа.
Пусть в сердце зазвучат мелодий майсы.
И дождь, скользя по крышам, не спеша,
Разбудит в памяти забытые романсы.
Придумываем сказки – каждый сам.
К ним музыку напишет листопад.
И где есть в жизни место чудесам,
Укажет нам ноябрь – виденьями богат.
Подарим сказку мы ночным ветрам,
Вдохнув прощаний сладкий аромат,
Тепла с прозрачным мёдом пополам.
Добавим бабочек, весны седой закат.
И море света брызнет в небеса
Так, что святые разом, невпопад,
Нам запоют, меняя голоса,
О мудрости и про хрустальный град.
Пусть в волнах памяти звенит ночи хрусталь.
И пусть Король Зелёный* будет рядом,
А море факелов погасит та печаль,
Что не даёт уснуть под общим звездопадом.
©
* Поль-Лу Сулицер «Зеленый король»
НА ФОТО: Солдаты СС конвоируют евреев, арестованных во время “Хрустальной ночи” (“Ночи разбитых витрин”), ведя их по Баден-Бадену. Германия, 10 ноября 1938 года.
====================================================================
Юрий Боровицкий – талантливый белорусский поэт. Зимой живёт в Минске в своей новой уютной квартире, где и пишет стихи, общаясь в Интернете с друзьями и слушая музыку на своём компьютере. Летом живёт на даче в деревне с весьма поэтическим названием Крыжовка. Слово «крыж» с белорусского языка переводится, как «крест», посему Юрий и считает, что писать стихи — и есть его крест в библейском смысле слова. Верит в Бога, но пока не принадлежит ни к одной из официально признанных религиозных организаций, как, впрочем, и ни к одному из многочисленных творческих союзов.
На стихи Юрия Боровицкого написаны десять песен тремя современными белорусскими композиторами, а пять из этих песен регулярно исполняются на различных радиостанциях Беларуси и на литературно-художественных вечерах. Юрий — автор трёх поэтических сборников: «Молюсь луне», «Я — с других дорог» и «Троица». Все они изданы частным издательством И. П. Логвинова в Миске в период с 2008 по 2012 годы. Первые публикации стихов Юрия Боровицкого в местной прессе появились достаточно давно, когда Юрий учился ещё в четвёртом классе одной из сельских школ Беларуси. Поэту Юрию Боровицкому 45 лет. Впереди у него много хороших стихов и новых книг.
Удачи, дорогой Юрий! Нескончаемого вдохновения и новых творческих побед!
***
Вы меня обидели…
Судия Вам Бог!
Вы – в своей обители.
Я – с других дорог.
Никогда прощения
Вам не попросить.
Этого умения
В Вас не воскресить.
Никому конкретному
Больше я не брат.
Только слову меткому
Непрестанно рад.
Лебедою красною,
Право, заслежусь.
Видимо, напрасно я
Так на Вас сержусь.
***
Осеннее тихое утро
В сыром облетевшем саду.
Душе хорошо и уютно,
Забыла она суету.
Летит, поднимается к соснам,
Туманом над ними плывёт.
Душа устремляется к звёздам,
Меня за собою зовёт.
Ничто в этой осени хмурой
Понурым не кажется ей!
А в небе течёт партитурой
Прощальная песнь журавлей.
22. 10. 2013 г., Крыжовка
***
Всё ниже, ниже и ниже
Сиреневый лунный диск.
Он тучи на горы нижет,
Он падает камнем вниз.
Никак не уснуть сегодня.
В душе моей тоже есть
Луна, как слеза Господня,
А может — Господня весть.
И обе луны всё ближе –
И тянут свои лучи.
Молчу и стою недвижен,
И льётся печаль в ночи.
***
Ты – мой якорь… и мой парус!
Шелестенье слов твоих –
Как по бархату стеклярус
Вдруг рассыпался, затих.
Вот в такой любви крылатой
Мы летим навстречу дням
И сегодня и когда-то
И назло любым чертям!
Ты – мой парус и мой якорь,
А слова твои, как бриз!
И любой, как гладиатор,
Твой я выполню каприз!
***
Утро такое тихое,
Осень ко мне пришла;
Даже сверчок не тикает,
Мало ему тепла.
Только туман шевелится
И заползает в дом,
Дымом молочным стелется,
Прячется под окном.
Выкинуть всё ненужное
И не забрать с собой,
В дом не пустить наружное,
Не осквернить покой.
***
Сыплет солнце золотое просо
На сады в сентябрьской тишине.
Вышла ты во двор простоволосой,
Вот такой и нравишься ты мне.
Ну, а солнце плавно так танцует
В медно-рыжих волнах-волосах
И тебя целует и целует,
Отражаясь в синих небесах.
Я боюсь пошевелиться даже,
Чтобы ненароком не спугнуть
Вас обоих в утреннем пейзаже,
Где земная затаилась суть.
==================================================================
Каган Мстислав Владленович родился 13 мая 1956 г. в г. Кишинев (Молдова), где и проживает по сей день.
Окончил известную своими учителями не только в Кишиневе сш №37. Благодаря учителям, Анне Алексеевне Устиновой (начальные классы) и Нине Яковлевне Волосюк (русский язык и литература), считает себя пишущим на правильном русском языке.
По образованию учитель истории. Окончил с отличием КГПИ им.И.Крянгэ по специальности «история и педагогика», но по специальности не трудился. До 1991 г. работал вначале экономистом, затем старшим экономистом в Институте экономики АН МССР, в связи с чем, уже с начала 80-х гг. по институту бродила шутка. «Нам известны два еврея экономиста: Маркс и Каган. Только Маркс был просто экономист, а Каган – старший…».
В те годы активный лектор общества «Знание», преподаватель спецкурсов по организации морального и материального стимулирования труда работников разных отраслей народного хозяйства, в т.ч. на основе активных методов обучения и комплекса проблемных ситуаций собственной разработки.
В 1988 г. защитил кандидатскую диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук по специальности 08.00.05 «Экономика и управление народным хозяйством». Автор более двух десятков статей и тезисов выступлений на научно-практических конференциях по теме диссертации.
С 1991 года работает менеджером в негосударственных структурах. Коммерческий директор, брокер товарной биржи, начальник службы безопасности, начальник отдела маркетинга, водитель, телохранитель, журналист, главный редактор газеты ППЕА «Сохнут» в Молдове – далеко не полный перечень из биографии.
Первые стихи написал в середине 80-х гг. прошлого века, но активно литераторствует с 1996 года. Первая проза появилась еще в школе, но прозой жизни стала с начала этого века.
Ничего не опубликовано.
Автор более тысячи стихотворений и двух поэм, сведенных в восемь книг. Многие из стихотворений слышит песнями, но т.к. музыкальным слухом не обладает, надеется встретить своего мелодиста.
В 2010 г. микротиражом небольшого издания в г. Тирасполь издан роман «Водовороты сознания», часть которого, как и ряд повестей и рассказов, видит фильмами.
Надеется прикоснуться к Стене Плача и поблагодарить зрителей, пришедших на премьерный показ его фильмов.
Жить нужно не взирая и несмотря ни на что.
Обязательно: с доброй улыбкой…
ЧАЙКА ЛЕТИТ
Чайка летит за кораблем в надежде не потеряться.
Мечта струиться в душе… Мне как состояться?
Осуществить планы, когда удача устала
Или умчалась к другому? Может начать с начала?
Но уже не вернуться ни в детство ни в юность
Ведь судьба, по любому, в чем-то миру прогнулась.
Пусть не окончательно и не бесповоротно,
Но не изменить ошибок, разве признать их: народно…
Чайка летит за кораблем, в надежде не потеряться
И мы тоже летим: за мечтой… Состояться
Нам мешают сомнения, робость и страх.
Мы кричим при рождении, умираем шепча
Потому, что сказали мы все, что хотели:
И когда мы молчали, и когда мы терпели.
Стаи чаек летят ветрами, морями
Но не знают они: люди тоже мечтали.
Мы надеялись, жили, любили, смеялись.
Торопились успеть, лишь чуть-чуть состоялись…
Нам бы крылья – подняться в небесную высь.
Нам бы ветер попутный: облака, шевелись.
Нам бы в море корабль, свой, когда-то найти
Чтобы к дому, родному, тихим шагом прийти…
25 июля 2011 г.
СТИХИ, КАК СГУСТКИ КРОВИ
Стихи, как сгустки крови, затягивают раны,
Сворачивая жизнь в судьбу мою упрямо,
Но присыхают чувства навеки перевязкой,
Преследуя настойчиво и нежно безобразно…
Стихи – клубок сомнений: что истина? В чем ложь?
Жить в суете волнений банально, но живешь,
Рифмуя дни и ночи в калейдоскоп теней,
Откладывая в прозу былое, как кистень…
Стихи – привычка к боли, присущая давно.
В лекарства я не верю: пьянят лишь, как вино.
Отвыкнуть бесполезно: я рифмы наркоман,
Но для меня поэзия — реальность, не дурман…
Стихи — всегда признание, хоть неизвестна ты,
Которая не сбудется, как детские мечты:
Нельзя извлечь из сердца его порок – любовь.
Поэзия и проза – беспроигрышная новь…
Стихи: вина и право. Распущенность. Невинность.
Бессмертная отрава. Нестильная повинность.
Обыденная слабость и материально — грош.
Из сердца, как из раны, и из души, как дрожь…
15 декабря 2012 г .
НЕ ЗЛОБСТВУЙТЕ
Жаль, что те, кому написаны эти строчки и не прочтут, и не поймут. Увы…
Как бабочка душа стремится к свету
Сквозь рамы жизни рваные края…
Сомнения незыблемей ответа,
Что правда – неизменно от добра…
Бессмысленно доказывать иное,
Но жить по правде, лишь себя травить,
А добиваться – тягостно пустое:
Привычней в правду по нужде ходить.
Дорога к ней пустынна, неуютна:
Одни бредут, другим — лишь добежать.
Нет благ на ней, к тому же тупо нудно
Необходимость правды признавать,
Но раньше или позже, непременно,
Придется через: «Нет…», — и, — «Не хочу!»
Покаяться совсем не современно
В том, о чем я пожизненно кричу.
Я не судья и не сторонник мщения.
Хоть подлости встречать — не привыкать:
В судьбах людских не вижу развлечения,
Их слезы мне не стыдно утешать.
Пусть это больно. Пусть не изменить мне
Ни этот мир, ни тех, кто «правит бал».
Тем, кому невозможно стыдно жить так,
Возможностей исправить зло – не дал…
Но если отступить, себе на пользу,
И выдохнуть: «Я просто жить хочу!», —
Уверен – радости не больше,
Чем плаху разукрасить палачу…
Как бабочка душа стремится к свету
Сквозь рамы жизни рваные края…
Я не прошу благ, радости, советов:
Не злобствуйте, хотя бы два часа…
1 марта 2013 г.
НЕ ГОТОВ ПОВИСНУТЬ В ВИРТУАЛЬНОСТИ
Я не готов повиснуть в виртуальности,
И чувствами, и собственной судьбой
Быть может потому, что лишь в реальности
Приучен наслаждаться кутерьмой
Сомнений и пасьянсом наслаждений;
Коктейлем из ошибок и грехов;
Поэзией любовных столкновений
И искренностью собственных оков
В ударах ветра. Холодом разлуки,
Размеренным спокойствием беды,
Предательством в рукопожатье друга,
Безропотностью летней суеты…
Я не готов повиснуть в виртуальности,
Не чувствуя ни взгляда, ни локтя,
Не возмущаясь аномальной дикости,
Не осязая боль, когда любя…
Бесчувственное четкое свечение
Строчек и лиц, пейзажей, чувств и тел
Магнитное электро, лишь влечение,
Хотя местами просто беспредел,
И даже глупости, погруженные в странности,
И истинно прекрасные сердца —
Увы, я полностью дитя реальности,
И вне её нет места для меня…
26 января 2012 г.
СТИХИ РОЖДАЮТСЯ НОЧЬЮ
Стихи рождаются ночами, живя, как люди – только днем,
Омытые, когда слезами, когда бездушным вороньем,
Совсем отдельно от поэта по миру стаями бредут:
Даря, порой, одним – рассветы, другим лишь то, что сами ждут.
Стихи не властны тем, кто властен и не подсудны мудрецам.
Они опасны всем, кто страстен, но холодны к тем, кто предал.
Стихи — вне жизни и вне судеб. Стихи — вне правил бытия.
Стихи — для тех, кто просто любит или страдает, как дитя.
Стихи рождаются годами, но умирают в тот же миг,
Когда поэта – сапогами, а его душу, ложью, в крик,
Но, умирая в человеке, который вам их подарил,
Стихи взрослеют, словно дети, и, навсегда, врастают в мир…
25 ноября 2011 г.
ПЛЕННИК ДЕТСТВА
Я – пленник принципов, уставших от сомнений,
И спутник снов, рассыпанных в мечтах.
Консервативен, в смысле отношений,
И старомоден, если «просто так»…
Рассеян в мести и наивен в ссоре.
В предательстве не сведущ и во лжи.
Заторможу на вираже я в споре,
Но беззащитен в верности в любви…
Все слишком сложно… В стиле наважденья
Кружится жизнь, затрещины даря.
Я – пленник детства: совершеннолетья
Мне не достигнуть в вихре бытия …
20 ноября 2011 г.
==================================================================
Привычно доедать до последней крошки,
привычно доживать до финальных титров.
Сценарий жизни старой подвальной кошки
достоин девяти уссурийских тигров.
Сценарий лжи. Леплю куличи из ила,
тяну больное, путаясь в алфавите.
Честней, пока не поздно, разлить чернила,
и кинуть грош Харону, и встать, и выйти;
и вновь — по темноте за бессонным стражем,
в окраинном кинозале, в луче экранном,
где мир, подобно мне — короткометражен,
а я — всего лишь пепел над океаном.
Андрей Ширяев, 17 октября 2013
(последнее стихотворение Андрея)
ПАМЯТИ АНДРЕЯ ШИРЯЕВА
Мы – ничто и никто. Мы – обычный прах,
Пылинки в домне Вселенной и чёрный пепел.
Как тебе там, Андрюша, на небесах?
Чище там воздух, скажи, и сильней ли ветер?
Как тебе там поётся? Простор души
Больше не сжат телесною оболочкой,
И никогда не будет тебя душить
Боль, что стояла за каждой, за каждой строчкой…
Здесь всё по-старому. Первый за осень дождь
Мне оцарапал щёки, прошел по нервам,
Здесь всё по-старому. Те же зависть и ложь.
Мир не меняется. Это, Андрюша, скверно.
Мир, расколотый надвое –
Есть только – свет и мрак
И удивляться надо ли,
Если внушает страх
Расколотый, перекопанный,
Солдатами перештопанный,
Политиками запачканный,
Аферами и подачками…
Мир, из под ног ускользающий,
В дымке вечерней тающий,
С вопросами и ответами,
Воспетый в стихах поэтами,
Всей мощью звучащих лир,
Безумный, безумный мир.
Что наши песни тут?
Книги, улыбки, чувства?
Может, прогнозы врут
И мир не убил искусство?
Там, с высоты, я знаю,
Андрюша, тебе видней,
Как лебединая стая
вдруг падает в ширь полей,
Как гаснут под утро звезды,
Как волны луну качают,
Как ветер, шальной и грозный,
Перины свои взбивает…
Ты там – мотылек, ты – волен,
Как ангел, крылами машешь,
За то, что тоски и боли
Испил роковую чашу…
***
Если тебе дан голос,
которым ты можешь петь –
Ты – одинокий колос,
В степи ожидающий смерть,
Ты – одинокий парус
Средь тысяч чужих морей,
Ты – измеренье, градус
Всех на земле январей…
Птица далёкой выси,
Белый, измятый листок,
Где чувства твои и мысли
Ложатся в просторе строк,
Сгусток вселенской боли,
Первой любви глоток,
Ветер в зелёном поле,
Бурный речной поток,
Солнечный день, ненастный,
Закатов алая нить…
Боже! Какое счастье
Всё это в себе вместить!
19.10.13.
Инна Костяковская,
член Союза писателей Израиля
==================================================================
Георгий Бойко — живет в Москве, член Союза Писателей России с 2011 года, стихи начал писать с 1999 года. В текущем году на турнире за звание «короля поэтов», проведённом Московской городской организацией СП России, по результатам зрительского голосования удостоен звания «рыцарь поэзии».
Осип Мандельштам. Поэт и Власть
А вокруг него сброд тонкошеих вождей...
Мне на плечи кидается век-волкодав...
Осип Мандельштам
Есть у Власти в кармане конфета –
Если надо, то также как встарь
Можно орден навесить поэту
И стихи его вставить в букварь.
Куршевельским сияя загаром
Если где-то «тусит» высший свет,
На десерт под коньяк и сигары
Иногда подаётся поэт.
Перед тем, как «до дома, до хаты»,
Иллюстрацией что всё — О" кей!
Как рояльчик в кустах на подхвате
Поэтический камер-лакей!
На стихи не наложено вето,
Только суть и начало начал
В том, что Власть НЕ услышит Поэта,
Даже если он НЕ промолчал!
Было время всё было иначе…
Власти были поэты нужны,
Чтоб работали с полной отдачей
И всё, якобы, ради страны…
От поэта Власть ждёт славословий…
Ты лояльность свою покажи!
Что в обмен на созданье условий,
На Дом творчества, на тиражи…
Не прощалось поэту молчанье…
Что иное сказать – где уж там!
И не то что б из самых отчаянных
Был средь прочих Поэт Мандельштам.
Может от раздражения злого,
Что Поэт, он не раб, не вассал,
Он сказал своё веское слово,
Он сподобился, он написал!
Написав, он лишился покоя…
Знать не мог разве что идиот,
Про вождя если ляпнешь такое,
Это с рук тебе так не сойдёт!
Но отбросив сомнения к чёрту,
Он шагнул за сумой и тюрьмой…
Слава богу, был тридцать четвёртый,
Слава богу, не тридцать седьмой!
Оценил им уделанный Коба,
Не поддавшись обиде – вражде,
Как Поэт отмечает особо
«Тонкошеесть» шутов при вожде.
— Ты пока его, Генрих, не тронешь!
Он пока что мне нужен живой!
Ну, сошлёшь его, скажем, в Воронеж…
Пусть проступок прочувствует свой!
От себя же добавил, однако,
В ситуацию маленький штрих —
Фарисейский звонок Пастернаку —
Дескать, что ж вы сдаёте своих?
Время шло, только Власть не воспета…
Восхвалять он её не готов,
Это значит, что можно Поэта
Взять и просто списать со счетов!
Палачей уже спущена свора,
Шли процессы под крики «Виват!»…
И расстрельные сплошь приговоры,
Виноват ты иль не виноват…
Раз машина террора задела,
Пролетарий ты иль генерал,
Умирать всё же легче за дело…
Мандельштам знал за что умирал!
Он убил в себе страха токсины…
В том его преступленья состав!
…
От Поэта — побитою псиной
Отползает наш век-волкодав!
2010г
Сандро Ботичелли
— Довольно вам блуждать впотьмах!
Нет больше Медичи Лоренцо! —
Так проповедывал монах
Толпе на улицах Флоренции…
— Там, в храме с фрески Рождества
(Тут голос он возвысил резко)
На нас Лоренцо смотрит с фрески,
Написан в образе волхва! —
Что ж? Речь монаха неглупа!
Сжимая молотки-зубила,
Вандалов в храм вошла толпа,
И фреску эту напрочь сбила!
— КТО церковь осквернил нелепо?
КЕМ был изображён тиран?
Художником из дальних стран?
Нет! Неким Сандро Филипепе!?* —
Глаза фанатика мрачнели…
— Во все колокола трезвонь!
В огонь
Картины Боттичелли!
Пусть скверну поглотит огонь! —
Но только, так или иначе,
Люд флорентийский был хитёр —
Не всё попало на костёр —
Картины кое-кто припрячет…
И вот, — бессмертны те холсты,
Чья красота всё поборола,
Раз против этой красоты
Бессилен был Савонарола!
* Настоящая фамилия художника, который получил прозвище «Боттичелли» (бочонок) предположительно в связи с тем, что его брат обладал соответствующей фигурой...
Скандальная слава
Был невостребован вчера,
И вот звезда твоя в зените.
Ты от судьбы не ждал добра,
Как вдруг проснулся знаменитым.
Пусть злобных критиков кагал
За край берётся непочатый!
Ты пропечатан, припечатан…
Всё дело в том, КТО обругал!
В оценках беспощаден граф,
И ты напрасно оскандален:
Будь критик трижды гениален,
Он тоже может быть не прав.
Тот факт, что на тебе печать,
Подогревает интересы.
Реклама — двигатель прогресса, —
Тебя уже не замолчать!
…
Торговлишка идёт ни к чёрту,
И в кассе покати шаром…
— Его спросил уже четвёртый!
Прибыток ощути нутром!
— Не беспокойтесь, господа!
Закон коммерции железный, —
Что вам приятно - нам полезно!
— Узнать где издан и когда!
Во все издательства нагрянем,
Когда есть спрос без дураков.
— Какой-то Игорь Северянин!..
Скорей узнать кто есть таков!
И к славе стихотворца вящей
Есть «кубок» тот «громокипящий»!*
* «Громокипящий кубок» — название нашумевшего сборника стихов Игоря Северянина
=================================================================
Анна Маркус:
– Получила высшее художественное образование. Занималась живописью, работала художником-модельером, дизайнером одежды за границей(в Турции, в Китае). Сейчас живу и работаю в Москве. Пишу стихи. Готовлюсь поступить в Литературный институт им. А.М. Горького.
На бал
Вот сижу я у зеркала,
Собираюсь на бал,
Я красавица редкая,
И почти идеал.
У подъезда карета,
Толстый кучер усат.
Как блестят эполеты!
Знатен муж и богат.
Он на бал с аксельбантом
Одевает мундир.
Где мои бриллианты?
Где фамильный сапфир?
Ах, подайте браслеты,
Веер мой и наряд,
Я ещё не одета!
Уж пылает закат…
Но замочена стирка,
Муж в похмелье с утра,
У ребенка прививка,
На работу пора.
О родине
Звёздочки звенят над хатой,
Тихо тикают часы,
Напоить бы душу мятой,
Охмелеть бы от росы.
Месяц осветил дорожку,
А дорожка мчится в рай,
Пёс залаял у сторожки,
Ты на службе? Охраняй!
Выйду в поле – ширь земная,
В волнах травы не унять,
Сторона моя родная,
Как хочу тебя обнять!
А ведь бог тебя приметил,
Трижды защитила рать,
Путь твой горек – дух твой светел,
В сердце – божья благодать.
Зелёный огонёк
Зелёный огонёк всемирной паутины,
Зелёный огонёк, а ты молчишь, молчишь!
Я столько нежных строк в твоё вложила имя,
Ты улыбаешься, я знаю – ты не спишь.
В твоих глазах замёрзший звук печали,
А на губах, застывший лёд любви,
Как долго мы с тобой молчали,
Иллюзией всё это назови.
Я эти строки сотый раз похоронила,
И через год, в сто первый – извлекла,
Я никогда не напишу, что я любила,
Лишь иногда ответа я ждала.
Зелёный огонёк мерцает на экране,
Зелёный огонёк в окошке не погас,
Ты пару строк черкни принцессе Анне,
Пьёт на ночь молоко, она в который раз.
Весна
В рыжих гривах звон зарницы,
Бьют копытом небеса,
Мчится божья колесница!
Ух! Гроза!
Приземлилась в чистом поле,
Из повозки, чуть дыша,
Вышла девушка на волю,
Хороша!
Залились румянцем щеки,
С поволокою глаза,
А в озёрах синеоких
Бирюза…
В русых косах вьются травы,
Много дел и не до сна,
Я пришла не для забавы,
Я – весна!
Легенда о тиране
Пусть воля богов отнесёт тебя в страны,
Где станешь властителем душ и тираном.
Могучим, коварным и несправедливым,
Терзающим бедных и властолюбивым.
Ты будешь грозить всем соседям войною,
И будут бояться сразится с тобою.
Ты данью засыплешь свои кладовые,
Без счета монеты звенят золотые.
И сотня прекрасных наложниц в гареме,
Мечтают продлить твоё алчное семя.
Ты – царь, полубог, ты почти совершенство,
На лаврах почило земное блаженство.
Но льстивые речи тобой овладели,
По капле в твой разум проникли, запели.
А козни как кольца змеиные вьются,
Обвили твой трон и по жезлу плетутся.
Теперь от жестокого рока не скрыться,
Своим же потомком посажен в темницу.
Несчастный, своим же ты ядом отравлен,
Своим же кровавым мечом обезглавлен.
Властелина
В небесной дали затерялась долина,
Где я Властелина,
Всему Властелина.
Огнями светила долина согрета,
Здесь вечное лето,
Жемчужное лето.
Здесь ветер лиловую тучку качает,
В озёрах купает
И ввысь отгоняет.
Родник многоцветный на солнце искрится,
И рифмой резвится,
Журчит и струится.
Я в радужных брызгах ловлю дуновенье,
Шепчу от волненье,
Моё вдохновенье.
А струны услышав намёк мирозданья,
Звенят от желанья,
Слагая признанья.
Здесь море цветов и от края до края,
Луга созревают,
Мечты распыляют.
И нет берегов, только волны цветенья
И в них отраженье,
Моё отраженье.
И нету здесь боли и нет расставанья,
И слёзы страданья
Не тронут сознанья.
Захочешь в долину, шепни мне на ушко,
С тобой на опушке,
Построим избушку.
Мы с птицами будет водить хороводы,
Забудем невзгоды,
Встречая восходы.
Мы будем в гармонии, в мире блаженстве,
Ведь мы совершенства,
Любви совершенства.
Поля доброты
Из отборных душистых семян,
Я посею поля доброты,
И исчезнет колючий бурьян,
И появится дух чистоты.
Сберегу самый хрупкий росток,
Укрывая от ветра крылом,
И направлю из сердца поток,
И согрею душевным теплом.
Каждый нежный, звенящий листок,
Я полью ключевою водой,
И появится первый цветок,
И наполнится мир красотой.
9.03.13.
=================================================================
ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ. ИОСИФ БЕЙН
Девочкам Маалота
Вместо венка 1974
Опять творят кладбищенский обряд,
Опять проспали в празднике кого-то
(который день, который век подряд)
Убийцами нарушены субботы.
На кладбище открыты все ворота.
Веселый май печальней октября,
Любимый Лод несчастней Маалота…
Учиться в школе, радоваться дню,
Писать стихи, молиться страстно Богу —
И вдруг, придти к смертельному огню
Давным- давно назначенной дорогой.
Теперь тебя никто не защитит
От роковой гранаты, или пули.
Ни щит Давида, ни молитвы щит.
Прощай любовь, и виноград в июле
И белая, как бабочка тетрадь.
Ах, мамы, вы любить не запрещайте!
И мячики, и мальчики, и мать
И все, что остается жить,
Прощайте!
А школа вся, в пожаре и дыму.
Сгорят в огне сиреневые платья.
“Я разве сторож брату своему? “-
Сказал прохожий и оставил братьев.
Никто не спас, не вывел, не помог.
Считали баксы лавочников руки,
И если есть на самом деле Бог.
Как допустить он мог такие муки,
Я не могу представить ни на миг.
Соседскую девчонку неживою,
Что стоит мудрость всех библейских книг.
Когда так страшно плакальщицы воют.
Зачем орать о благородстве зря,
Когда ещё живут все Окамото.
И светлый май, чернее октября,
И город Лод, мрачнее Маалота,
Мы пускаем разных Окамот
По воскресеньям или по субботам.
Они живут в тот час, когда плывет
Кладбищенский набат над Маалотом
И ночь темна, как пропасть и овраг,
И нет в стране ни мира, ни порядка
И внешний ли, иль внутренний ли враг
Преступный глаз не сводит с той кроватки,
Где спит малыш. Следят со всех сторон.
И каждый день предчувствиями полон.
Зачем так много кладбищу ворон,
Хотя б один ученный черный ворон.
Но вот летит раскаркавшихся тьма
Когда в атаке мы иль в обороне.
Мы провороним все свои дома,
Когда один хоть дом так проворонен.
Когда наивность детская в расчет
Берется террористом и ребенок,
Один из тех, кем козыряет чёрт
Один из самых первых погребенных.
А тот, кто им пожертвовал — живет,
О, если б власть Царя изведать мне бы.
Я б распорол кощунственный живот,
Сожравший жизнь, и заслонивший небо,
Когда позволишь царствовать рабу,
Тогда повиснут над страной проклятья.
Сиреневые девочки в гробу.
Висят им не подаренные платья.
Вот босоножки лучшие из всех,
Которые для них никто не купит.
И кто — то рад, и где- то вспыхнет смех,
Когда труба твой смертный час протрубит.
Опять к войне взывает барабан.
Кому-то стало в госпитале лучше.
Не по грибам пошли, а по гробам
Такая школа мужеству не учит.
Когда могилой хочет стать земля
И нет конца упрекам бесконечным.
И прочь бегут чуть свет учителя,
Оставив своих малых подопечных
На произвол “Катюши” и врага,
На произвол судьбы и автомата,
Когда кому-то шкура дорога,
А после долго ищут виноватых.
Мне зябко в мае.
Словно бы пурга.
Так холодно, как прежде не бывало.
У девочки оторвана нога,
Достойная балета, или бала.
У матерей совсем не стало слез
Уже три дня, и может быть неделю
На девочек и завтраков не делят.
На самом деле смерть совсем всерьез.
Не выдумка, не сон — на самом деле
Попробуй- ка в такую боль поверь.
Все небо — свежевырытая яма.
Все кажется, вот- вот откроют дверь,
И девочка войдёт и крикнет: «Мама!..
Я так устала, дай скорей поесть».
В песке лежит расстрелянный ботинок.
Я мстить зову, всегда уместна месть
Когда детей наивных и невинных,
Шлют торговать мечтою на базар.
Когда они участники позора,
И детские библейские глаза,
Становятся мишенью для террора,
Когда детьми торгуются и мстят,
И гибнет гений будущий до срока,
Когда мосты девчонками мостят,
Не знающими жажды и упрёка.
И ленты вместо сабель, и букварь
Прихлопнуть должен глотку пулемёта,
Тогда чернеет в горе календарь.
Опять проспали в празднике кого-то.
На кладбище открыты все ворота,
Убийцами нарушены субботы,
Как было это некогда, как встарь,
Когда уснувший караулит ложе
И с поля боя убегает стража.
Мы колыбельной сыну не споем:
“Спокойной ночи” – доченьке не скажем.
Вновь кровь детей окрасила песок.
Большие дети Ближнего востока.
Вас лошадь бьет копытами в висок
Страшней, чем в фильмах ужаса Хичкока.
Прекрасен мир, и все вокруг цветет.
Но даже солнце не поднимет сына.
И этот майской рощи эшафот,
И этой старой пальмы гильотина
Запомнится пусть всем живым навек.
Смотри, пришли в больницу за вещами.
Ёще вчера был сын, был человек.
Вот маленькой девчонки завещанье.
Играют дети, тысячи детей.
Готовятся к батмицвам в их тринадцать.
Птенцы, не зная участи своей
Мечтают перед смертью надышаться.
Плывет над Маалотом страшный стон
Убитых ждут кладбищенские выси.
В постскриптуме виновник осужден,
Пусть создадут хоть тысячи комиссий.
Одни безкосы ленточки висят
Остались без детей в коробках игры.
Убитых малышей не воскресят.
Их не вернуть и матери не вытрут
Внезапных слез пролитых у могил.
На старой блузке кровь цветочком алым.
Вот кипа — та, которую носил,
Вот кеды — те, которыми играл он,
Вот карта, где волшебные миры,
Вот глобус, вот пенал, вот этажерка.
Кому-то, словно карта для игры
Понадобилась только эта жертва
Для банка крови, только эта кровь-
Кровь девочки несовершеннолетней.
Европа пусть в своем бесстыдстве, вновь
Распространила по вселенной сплетни,
Что мы убили собственных детей,
И сами в траур вырядили лица.
По ихним представлениям еврей
Всегда самоубийца иль убийца.
Стреляют по рукам иль по ногам.
И где-то этой детской казни рады.
Мы дали видно повод лгать врагам.
Есть в каждой лжи глухая доля правды.
Опять ведется долгий разговор,
Опять целует Кисенджера Коллек,
И шарит в нашем полушарье вор,
И не хватает доноров и коек.
И ждут в гаремах сладострастных гоек
И под Кораном прячется топор
И траурные пишутся стихи,
И сын твой должен Молоху достаться,
И дети погибают за грехи,
За смертные грехи старух и старцев,
Как — будто ради всех его причуд
И ради блажи страшного убийцы
Бессмысленный свершиться должен суд.
И падает подстреленною птицей
Девчонка, красивей которой нет.
Точеный стан и яблоками груди
Она невеста, ей шестнадцать лет.
Но свадьбы никогда у ней не будет,
И не коснется рук ёе трава,
Не мыть лица ей дождиком от пыли.
Она в другом краю.
Она мертва.
Она который час
Лежит в могиле.
Всё для других —
Морская благодать,
Всё для других —
Все в мире карнавалы.
И купленная к празднику кровать,
И новое для свадьбы одеяло.
Земля, все флаги черные одень
Промчится ночь, родится новый день
Пусть каждый камень молится и плачет.
Вновь промелькнула террориста тень
И не спасет невесты мальчик,
Когда пробьёт её смертельный час,
И ангелы споют ей скорбным хором.
Все те же панихиды каждый раз.
Все тот же грустный разговор с укором.
И только проглядевший свадьбу глаз,
В повязке черной прокружит, как ворон.
Мне раздирает душу детский крик
Порой приходит помощь слишком поздно
Погибли все: невеста и жених,
И свадьба их отпразднуется в звездах.
У каждого из нас судьба одна
Любой из нас всегда — спасенный чудом.
И прыгнувший мальчишка из окна,
И не успевший выпрыгнуть оттуда.
И этих катафалков страшный путь.
И этот май, израненный шрапнелью
Пускай научит нас чему-нибудь,
Чтоб детям спать спокойно в колыбелях.
* * *
Пройдет еще минута, две
И состоится взрыв у дискотеки
И девочка с цветочком в голове
Не возвратится в дом родной вовеки.
Опять творят кладбищенский обряд,
Опять проспали в празднике кого-то
(который день, который век подряд)
Убийцами нарушены субботы.
На кладбище открыты все ворота.
Веселый май печальней октября,
Любимый Лод несчастней Маалота…
Учиться в школе, радоваться дню,
Писать стихи, молиться страстно Богу —
И вдруг, придти к смертельному огню
Давным- давно назначенной дорогой.
Теперь тебя никто не защитит
От роковой гранаты, или пули.
Ни щит Давида, ни молитвы щит.
Прощай любовь, и виноград в июле
И белая, как бабочка тетрадь.
Ах, мамы, вы любить не запрещайте!
И мячики, и мальчики, и мать
И все, что остается жить,
Прощайте!
А школа вся, в пожаре и дыму.
Сгорят в огне сиреневые платья.
“Я разве сторож брату своему? “-
Сказал прохожий и оставил братьев.
Никто не спас, не вывел, не помог.
Считали баксы лавочников руки,
И если есть на самом деле Бог.
Как допустить он мог такие муки,
Я не могу представить ни на миг.
Соседскую девчонку неживою,
Что стоит мудрость всех библейских книг.
Когда так страшно плакальщицы воют.
Зачем орать о благородстве зря,
Когда ещё живут все Окамото.
И светлый май, чернее октября,
И город Лод, мрачнее Маалота,
Мы пускаем разных Окамот
По воскресеньям или по субботам.
Они живут в тот час, когда плывет
Кладбищенский набат над Маалотом
И ночь темна, как пропасть и овраг,
И нет в стране ни мира, ни порядка
И внешний ли, иль внутренний ли враг
Преступный глаз не сводит с той кроватки,
Где спит малыш. Следят со всех сторон.
И каждый день предчувствиями полон.
Зачем так много кладбищу ворон,
Хотя б один ученный черный ворон.
Но вот летит раскаркавшихся тьма
Когда в атаке мы иль в обороне.
Мы провороним все свои дома,
Когда один хоть дом так проворонен.
Когда наивность детская в расчет
Берется террористом и ребенок,
Один из тех, кем козыряет чёрт
Один из самых первых погребенных.
А тот, кто им пожертвовал — живет,
О, если б власть Царя изведать мне бы.
Я б распорол кощунственный живот,
Сожравший жизнь, и заслонивший небо,
Когда позволишь царствовать рабу,
Тогда повиснут над страной проклятья.
Сиреневые девочки в гробу.
Висят им не подаренные платья.
Вот босоножки лучшие из всех,
Которые для них никто не купит.
И кто — то рад, и где- то вспыхнет смех,
Когда труба твой смертный час протрубит.
Опять к войне взывает барабан.
Кому-то стало в госпитале лучше.
Не по грибам пошли, а по гробам
Такая школа мужеству не учит.
Когда могилой хочет стать земля
И нет конца упрекам бесконечным.
И прочь бегут чуть свет учителя,
Оставив своих малых подопечных
На произвол “Катюши” и врага,
На произвол судьбы и автомата,
Когда кому-то шкура дорога,
А после долго ищут виноватых.
Мне зябко в мае.
Словно бы пурга.
Так холодно, как прежде не бывало.
У девочки оторвана нога,
Достойная балета, или бала.
У матерей совсем не стало слез
Уже три дня, и может быть неделю
На девочек и завтраков не делят.
На самом деле смерть совсем всерьез.
Не выдумка, не сон — на самом деле
Попробуй- ка в такую боль поверь.
Все небо — свежевырытая яма.
Все кажется, вот- вот откроют дверь,
И девочка войдёт и крикнет: «Мама!..
Я так устала, дай скорей поесть».
В песке лежит расстрелянный ботинок.
Я мстить зову, всегда уместна месть
Когда детей наивных и невинных,
Шлют торговать мечтою на базар.
Когда они участники позора,
И детские библейские глаза,
Становятся мишенью для террора,
Когда детьми торгуются и мстят,
И гибнет гений будущий до срока,
Когда мосты девчонками мостят,
Не знающими жажды и упрёка.
И ленты вместо сабель, и букварь
Прихлопнуть должен глотку пулемёта,
Тогда чернеет в горе календарь.
Опять проспали в празднике кого-то.
На кладбище открыты все ворота,
Убийцами нарушены субботы,
Как было это некогда, как встарь,
Когда уснувший караулит ложе
И с поля боя убегает стража.
Мы колыбельной сыну не споем:
“Спокойной ночи” – доченьке не скажем.
Вновь кровь детей окрасила песок.
Большие дети Ближнего востока.
Вас лошадь бьет копытами в висок
Страшней, чем в фильмах ужаса Хичкока.
Прекрасен мир, и все вокруг цветет.
Но даже солнце не поднимет сына.
И этот майской рощи эшафот,
И этой старой пальмы гильотина
Запомнится пусть всем живым навек.
Смотри, пришли в больницу за вещами.
Ёще вчера был сын, был человек.
Вот маленькой девчонки завещанье.
Играют дети, тысячи детей.
Готовятся к батмицвам в их тринадцать.
Птенцы, не зная участи своей
Мечтают перед смертью надышаться.
Плывет над Маалотом страшный стон
Убитых ждут кладбищенские выси.
В постскриптуме виновник осужден,
Пусть создадут хоть тысячи комиссий.
Одни безкосы ленточки висят
Остались без детей в коробках игры.
Убитых малышей не воскресят.
Их не вернуть и матери не вытрут
Внезапных слез пролитых у могил.
На старой блузке кровь цветочком алым.
Вот кипа — та, которую носил,
Вот кеды — те, которыми играл он,
Вот карта, где волшебные миры,
Вот глобус, вот пенал, вот этажерка.
Кому-то, словно карта для игры
Понадобилась только эта жертва
Для банка крови, только эта кровь-
Кровь девочки несовершеннолетней.
Европа пусть в своем бесстыдстве, вновь
Распространила по вселенной сплетни,
Что мы убили собственных детей,
И сами в траур вырядили лица.
По ихним представлениям еврей
Всегда самоубийца иль убийца.
Стреляют по рукам иль по ногам.
И где-то этой детской казни рады.
Мы дали видно повод лгать врагам.
Есть в каждой лжи глухая доля правды.
Опять ведется долгий разговор,
Опять целует Кисенджера Коллек,
И шарит в нашем полушарье вор,
И не хватает доноров и коек.
И ждут в гаремах сладострастных гоек
И под Кораном прячется топор
И траурные пишутся стихи,
И сын твой должен Молоху достаться,
И дети погибают за грехи,
За смертные грехи старух и старцев,
Как — будто ради всех его причудю
И ради блажи страшного убийцы
Бессмысленный свершиться должен суд.
И падает подстреленною птицей
Девчонка, красивей которой нет.
Точеный стан и яблоками груди
Она невеста, ей шестнадцать лет.
Но свадьбы никогда у ней не будет,
И не коснется рук ёе трава,
Не мыть лица ей дождиком от пыли.
Она в другом краю.
Она мертва.
Она который час
Лежит в могиле.
Всё для других —
Морская благодать,
Всё для других —
Все в мире карнавалы.
И купленная к празднику кровать,
И новое для свадьбы одеяло.
Земля, все флаги черные одень
Промчится ночь, родится новый день
Пусть каждый камень молится и плачет.
Вновь промелькнула террориста тень
И не спасет невесты мальчик,
Когда пробьёт её смертельный час,
И ангелы споют ей скорбным хором.
Все те же панихиды каждый раз.
Все тот же грустный разговор с укором.
И только проглядевший свадьбу глаз,
В повязке черной прокружит, как ворон.
Мне раздирает душу детский крик
Порой приходит помощь слишком поздно
Погибли все: невеста и жених,
И свадьба их отпразднуется в звездах.
У каждого из нас судьба одна
Любой из нас всегда — спасенный чудом.
И прыгнувший мальчишка из окна,
И не успевший выпрыгнуть оттуда.
И этих катафалков страшный путь.
И этот май, израненный шрапнелью
Пускай научит нас чему-нибудь,
Чтоб детям спать спокойно в колыбелях.
© Copyright: Иосиф Бейн, 2007
=================================================================
Дмитрий Плынов - писатель, профессиональный художник.
Сейчас проживает в Москве.
Автор ряда романов, эссе, сценариев телевизионных
художественных фильмов. Судья Международного
литературного конкурса им. Д. Огма “Последняя война”,
Гран-при Литконкрса “ПАРНАС” за рассказ “Я его три раза
не простила”, Лауреат Национальной литературной Премии
«Золотое Перо Руси” – 2001
Лауреат Национальной литературной Премии “Золотое Перо Руси” в 2013 году: “Серебряное Перо” в номинации “Интервью”
Моё место в вашей жизни
Я уже давно здесь живу, почти два года. Помню, когда меня принесли завернутого в нарядный кулечек, перевязанный синей ленточкой. Тогда был какой-то праздник, или мое появление стало торжеством. Этому я не придал значение. Но народу было очень много. Маленькая квартирка на пятом этаже практически вся была кем-то забита. Этих людей я не знал. Но создавалось впечатление, что они очень хорошо знали, кто я. Только меня внесли с мороза, положили на стол, развернули, как все обступили и давай охать и ахать. Разглядывали со всех сторон, с кем-то сравнивали, говорили очень приятные слова. Одна пышная дама, со знанием дела, заявила, что я красив, уникален и обречен приносить радость! Мне это очень понравилось! А тощий старикашка меня обозвал лишним ртом, ненужной заботой и тунеядцем. Кто такой тунеядец я не знал, но звучало обидно. Пожалуй, это был единственный недовольный моим появлением. Я недолго на него злился, быстро простил. А как же?! Буквально тут же мне выделили самый роскошный уголок в этой тесной квартире, прямо напротив огромного окна! И стали кормить и поить. Какие тут могут быть обиды!
От такой заботы и любви я стал быстро расти. Все были довольны этому факту! Особенно молодая женщина, которая чаще всего за мной ухаживала. Она была такая же красивая, как я. Я был на небесах от счастья, когда она меня мыла. Ее нежные руки прикасались ко мне, и мне хотелось петь. Она всегда говорила со мной, спрашивала, как я себя чувствую, интересовалась, уютно ли мне. Хотел ей ответить, но не мог. Если бы я мог говорить, я бы столько хороших слов ей сказал, больше чем она мне. Намного больше!
Я помню, как однажды заболел. Проветривали помещение и забыли закрыть окно на целую ночь! Меня просквозило! Как она переживала! Носилась со мной на руках по квартире, поила какими-то горькими настойками и даже всплакнула. Мне стало ее жаль, и я быстро поправился!
Но все равно, я очень люблю мое окно. Могу часами наблюдать за тем, что там происходит. Там есть такие же, как я. Только они больше, сильнее, и мне кажется, выносливей. Им не страшны сквозняки! Даже завидно иногда бывает.
Но только иногда. А так, мне нравится быть в этой квартире, в этой комнате. И ничем меня не затащишь по другую сторону окна. Мой мир – моя комната. Меня порой так и называют – комнатное растение. Ведь я цветок!
Диагноз
— Доктор, я к Вам.
— Проходите, садитесь.
— Спасибо. Я уже прошел, а садиться не буду.
— Почему, позвольте вас спросить?
— А так, я выше вас и мне всё видно, что вы делаете.
— Очень интересно! А зачем вам знать, что я делаю? Вы вообще, с какой целью ко мне на прием записались?
— Хочу, что бы вы поставили мне правильный диагноз.
— …и вылечили? Да?
— Нет, только диагноз! Лечиться я не собираюсь!
— Вот как? А зачем же вам диагноз, если вы не собираетесь лечиться?
— Что бы все знали, что я здоров!
— А вы больны?
— Я уверен, что здоров, но другой доктор считает, что нет, и поставил мне диагноз.
— А почему вы не доверяете этому доктору, что вас не устроило?
— Он с глубинки. Можно сказать, сельский врач. Я сам оттуда. Только теперь всё чаще в столице бываю, поэтому и обращаюсь к вам. Мне кажется, нет, я уверен, что он ошибается — я здоров.
— Значит, вам нужно, что бы я опроверг его диагноз и выдал вам справку, что вы здоровы?
— Совершенно верно!
— Ну, хорошо. А какой диагноз поставил вам врач с глубинки.
— Он сказал, что у меня аутизм, отягощенный частичной амнезией.
— Это как? Что-то я не знаю такого диагноза. Аутизм и амнезия? Редкий случай!
— Вот видите, а вы намекаете, что я зря к вам обратился!
— Чем же он аргументирует? На чем основывается его заключение?
— Анамнез и наблюдения.
— И что у вас в анамнезе? Повторите, что вы ему рассказывали.
— Я ему говорил, что живу своей жизнью, что мне не интересно, что происходит у других, я сам себе и друг, и брат, и враг. Иногда мне приходится обращаться к соседям с просьбами, они не отказывают, а когда, в ответ, просят меня, в чем ни будь помочь, я забываю, что «долг платежом красен». Но ведь они не обижаются. Так, иногда расстраиваются. Но последнее время начинают подтрунивать надо мной. Говорят, что я больной. Вот я и пошел по врачам. Хочу выяснить, так ли это.
— То, что вы рассказали, заставляет меня подтвердить диагноз, а не опровергнуть. Удивляюсь вам. Вы так открыто говорить о своих проблемах, при этом не хотите их признавать. Зачем это вам?
— А я люблю, когда обо мне говорят. Мне даже нравится, что меня критикуют. Только я хочу на каждую критику иметь железный аргумент против нее.
— А что, если я откажусь делать то, что вы просите. Первый доктор вам попался вполне квалифицированный, и у меня нет оснований сомневаться в правильности его заключений.
— Ну, если вы откажитесь, то я пойду к другому. Если и он поступит так же, то к третьему.
— Очень интересно! А если все откажут, что тогда делать будете?
— Доктор, я не боюсь отказов, просто хотел по-хорошему, что бы все были довольны. Но если вдруг не найдется достойного для меня врача, то я сам выучусь на доктора, и сам поставлю себе диагноз. Или отправлю сына в медицинский, он уж точно отцу не откажет! Воспитание-то, мое!
— Ну, уж нет, такие доктора нам не нужны! Давайте лучше я всё сделаю. В любом случае, я должен вас наблюдать, некоторое время. Что б уж наверняка!
— Я согласен!
— Давайте заведем на вас карту. Как ваше имя?
— Ваша Власть!
=================================================================
Ведущая:
Инна Костяковская — поэт, член Союза писателей Израиля.
Ведёт свой поэтический блог на медиа-портале «Киев еврейский».
Адрес литгостиной innaroz9@mail.ru,
Приглашаем поэтов, бардов, литераторов,
принять участие в проекте.
(дизайнер — Анат Ор Лев, Израиль)