Главная \ Блог пользователя Киев еврейский \ Интервью с Абрамом Исааковичем Городницким
Интервью с Абрамом Исааковичем Городницким
Интервью инвалида войны Абрама Исааковича Городницкого, воевавшего на фронте с 25 августа 1941 года по 18 января 1945 года, бывшего жителя Украины, ныне Израиля, главному редактору газеты «Киев еврейский» Элеоноре Гройсман
-Исаак Абрамович, мне очень приятно видеть Вас в нашем офисе. Спасибо, что специально для этого посетили Киев. Вы приезжаете каждый год из Израиля в Украину. С какой целью?
— Я приезжаю на могилу родителей. В Новоград и в Мариуполь на могилу моей жены и сына. И на могилы своих родственников. В Мариуполе у меня есть внук и племянница в Донецке.
— Вы никогда не жалели, что уехали из Украины?
— Материально, конечно, гораздо лучше в Израиле. А с местным населением мы совершенно разные люди. Так что, откровенно говоря, мы общаемся в своем кругу приезжих репатриантов. Репатриантов со всех стран СНГ в Израиле называют «руситами»: и таджиков, и украинцев и армян. А с местным населением мы практически не общаемся. Это совсем чужие люди, у них совсем другое воспитание.
— Как Вы себя чувствуете, когда приезжаете в Украину?
— Друзей, имеется в виду мои одногодки, а мне уже 89, становится все меньше и меньше, остаются их дети и внуки.
В этот приезд я столкнулся с тем, что Украина, по сути, лишила меня статуса инвалида войны. Если я лишен льгот, значит, эта красная книжечка не имеет никакой силы. Я решил воспользоваться своей льготой, чтобы приехать в Киев. Я был уверен, что мне как инвалиду войны положен раз в год бесплатный проезд. Но мне отказали. Я потребовал выдать мне ксерокопию законоположения, в котором видно, кто и когда издал его, кто утвердил, и тот абзац или то предложение, которое лишает инвалида войны воспользоваться правом один раз в году бесплатно поехать в любой конец бывшего СССР, туда и обратно на любом виде транспорта, независимо от того где он проживает. В ответ Управление труда и социальной защиты населения Мариуполя выдало мне письмо №01/06-1192 от 15.06.2011, в котором указало, что «листы талонов на право получения билетов на бесплатный проезд инвалидам войны выдают органы труда и социальной защиты населения по месту регистрации гражданина. Так как Вы зарегистрированы по другому адресу, а именно в Израиле, город Акшелон, то выдать лист талонов на право бесплатного проезда на Украине не представляется возможным».
Инвалид ведь не перестает быть инвалидом от того, что он не прописан в Украине. У меня есть украинский паспорт и свидетельство инвалида Великой Отечественной Войны. И глаз я потерял на войне, и он у меня не появился от того, что я сейчас живу большей частью не в Украине, а в Израиле. Что они теряют? Допустим, я бы проехал бесплатно из Мариуполя в Киев, но, таких как я, думаю, больше не найдется. В материальном смысле для Украины цифра убытка приближается к нулю.
Ну, кто в девяносто лет разъезжает?! И взять отменить эти льготы! И взять, вот так вот, опозорится на весь мир!
— Дай Бог Вам здоровья и возможности ездить еще на долгие-долгие годы. Какое отношение к себе как инвалиду Великой Отечественной Войны вы ощущали здесь в Украине и сейчас в Израиле?
— В Украине не было внимания такого, как в Израиле. В Израиле к инвалидам очень большое внимание. В Израиле есть Всеизраильский союз инвалидов войны, в каждом городе есть свое отделение. Я вхожу в Акшелонский комитет инвалидов войны, всего нас пять человек в комитете.
Наш комитет заседает два раза в неделю. Поднимаем разные вопросы. Когда я начал работать, инвалидов в Ащкелоне было 400, а сейчас осталась половина, чуть больше чем 190. Мы рассматриваем жалобы. Нужно осуществлять льготы инвалидов. Бюрократия у нас тоже есть.
Почета и уважения, тоже, безусловно, больше в Израиле. И разные стенды и поощрения, обязательно поздравления. Каждому ветерану в этом году вручили поздравление именное с его личной фотографией.
Материальный вопрос еще до сих пор не отпал. Несравненно лучше мы себя чувствуем в Израиле. Не сравнить пенсию, которую я получал украинскую, и свою нынешнею. Я могу качественно питаться, я могу позволить себе ежегодно приезжать в Украину и привозить подарки родственникам. Это небольшие подарки, но я каждый раз приезжаю не с пустыми руками.
Я могу поехать лечиться, даже взять с собой того, кто мне будет помогать, как инвалиду. И потом, я могу предъявить все расходы, и мне их возместят.
— Скажите, пожалуйста, бытует мнение о том, что евреи не воевали и все ордена у них за оборону Ташкента, хотя я знаю, что это не так. Мой дед воевал, ранен и тоже инвалид войны.
— Этот вопрос настолько не нов, что уже набил оскомину. Я помню еще в Украине, особенно во время застолья, после нескольких выпитых рюмок очень любили подшучивать, что евреи не воевали. Я ушел на фронт в 19 лет, 25 августа 1941 года. Я служил в 530 противотанковом полку РГК. Наш полк всю войну был на фронтах, в самых горячих точках. Нас очень много раз переформировывали и докомплектовывали, потому что потери были огромными. Я был трижды ранен, два ранения было нетяжелых, а во время третьего ранения я потерял глаз. Это произошло 18 января 1945 года. После этого я попал в госпиталь, а после того закончилась война.
— Скажите, пострадали ли Ваши родные и близкие, те, кто остался на оккупированной территории?
— Да, немцы истребили многих моих двоюродных и троюродных родственников. Из самых близких погиб мой дед. Я до сих пор считаю его единственным по-настоящему искренним религиозным евреем. Он не только носил кипу и длинную бороду, он действительно соблюдал все заповеди. Он категорически не хотел эвакуироваться. Он называл нас «кацамойцами» и говорил, что немцы его не тронут. По словам очевидцев, деда расстреляли вместе с внуком, которого он держал на руках. Это произошло в рабочем поселке Курчитский стеклозавод Новоградволынской области, который чаще называли Курчитскогутом.
— Как Вы относитесь к тому, что в Украине, спустя десятилетия после войны, воздвигают памятники немецко-фашистским оккупантам, на которых их именуют «жертвами войны»?
— Меня возмутило то, что Украина может воспевать оккупантов. Они — агрессоры, они пришли, они уничтожили, принесли столько горя, причем, не только евреям. Гитлера надо проклинать и говорить о нем только отрицательное. Невозможно говорить о таком изверге что-то положительное и даже пытаться. Могло ли прийти такое кому-нибудь в голову на второй день после окончания войны? Если б кто--то сказал: «А давайте установим здесь мемориал немцам», так его бы тут же расстреляли. А конечно, через двести лет никто вообще возражать не будет.
-Спасибо большое за Вашу поддержку. Именно в память тех, кто воевал и тех, кто погиб в Холокост, мы и подняли в судебном порядке вопрос о недопустимости мемориалов, героизирующих немецко-фашистских извергов.