Яков Шехтер
«И открою Я могилы ваши, – обещает Всевышний в пророчестве Ие-хезкеля, и подниму вас народ Мой – из ваших могил и приведу в землю Израиля. И вдохну в вас дух Мой – и оживете. И дам вам покой на земле вашей, и узнаете, что Я – Г-сподь»/
Один из величайших комментаторов раби Давид бен Кимхи – ¬ Радак – объясняет, что в этих словах скрыто описание процесса возвращения ев-реев на свою Родину. Поначалу будет физическое возращение – и приве-ду вас в землю Израиля. Но лишь после того, как в ней окажется множество евреев, начнется основное, духовное возращение – вдохну в вас Мой дух – и оживете. То есть, когда сборище разных людей на Святой Земле начнет проникаться духом Всевышнего, исполнять его Тору, только тогда их можно будет назвать живым организмом – единым народом.
Первый Любавический Ребе, Шнеур-Залман из Ляд, уподоблял евреев человеческому телу: например души мудрецов представляют собой мозг, по отношению к массе народа, таким же образом другие души соотносятся с другими частями тела. Но все они, от главы поколения до последнего нищего, вне зависимости, на каком континенте находятся в данный момент, связаны между собой удивительной связью, подобно органам чело-веческого тела. И если пятка натыкается на гвоздь, то больно всему организму.
Перед подписанием Ословских соглашений, спросили ученики рава Авраама Шапиро, духовного главы религиозных сионистов.
– Почему рав посылает нас на демонстрации против правительства? Ведь Рабин только посмеивается, не обращая на нас никакого внимания! Для чего же весь этот шум?
– Причем тут Рабин? – удивился рав Шапиро. – Мы пытаемся докричаться не до него, а до Царя Царей. Евреи выходят на демонстрации, чтобы Он увидел – его детям больно, его дети просят о снисхождении.
И, кроме того, – добавил рав Шапиро, после короткой паузы, – когда болит, нужно кричать.
Это замечание приводит нас к знаменитой истории про совещание у Фараона, рассказанной равом Шмулевичем на уроках по этике.
Правитель Египта, обеспокоенный усилением евреев, пригласил к себе трех самых известных мудрецов того времени: Иова, Итро и Билама, и попросил совета, как извести евреев.
Иов промолчал и за это был наказан невыносимыми страданиями. Ит-ро ушел с совета, не сказав ни единого слова; поступок по тем временам очень смелый. Представьте себе участь академика, самовольно покинувшего кабинет Сталина. За это потомки Итро стали величайшими мудрецами и заседали в Санхедрине. Билам высказал свое мнение – и впоследствии был за это убит.
И сказали мудрецы, что мучения Иова горше смерти. Как же так, Би-ламу за совет, как лучше уничтожить евреев – смерть, а Иову за молча-ние – более жестокое наказание?
Мидраш рассказывает, что у Иова были свои соображения. Он молчал не просто так, а по здравому размышлению. Зачем говорить с фараоном, ведь он все равно не послушает и поступит по-своему? Лучше молчать. Молчание золото.
Так, да не так. Не всегда эта нехитрая житейская мудрость оказывается правильной. Когда человек болен, не простудился, а по настоящему захворал, и все тело ломит от боли – он кричит. Зачем ты кричишь, оно тебе поможет? Жди, пока придет врач! Нет, если по-настоящему болит – кричим!
Когда Иов промолчал на совете у Фараона, это значило, что жизнь или смерть еврейского народа его не сильно волнует. За это и получил.
И если скажут умные и скептически настроенные люди, что в нашей, земной плоскости, толку от такого крика почти никакого, то напомните им демонстрации, проходившие тридцать лет назад в Израиле. Собирались у румынского и голландского посольства группки евреев с портретами узников Сиона и скандировали лозунги, читали Псалмы, зажигали свечи. Вы думаете, властителям бескрайней советской империи было хоть малейшее дело до тех выкриков? Что они даже на стодвадцать первом плане имели в виду эти демонстрации, когда решали судьбу узников?
Так, да не так. Не бывает слез, пролитых напрасно. Всевышний услышал просьбы своих детей, оценил их несогласие и рассудил по своему. И рухнула, рассыпалась в прах, созданная, казалось бы, навечно империя, распахнулись ворота лагерей и бывшие узники стали раввинами, министрами, членами Кнессета.
Недолог век политических деятелей, быстро уходят они в сумрак без-вестности. Стираются портреты, забываются лозунги, затихают страсти. В конечном итоге с Небес спускается только хорошее, и мы должны научиться его распознавать. И помнить, помнить в любой, даже казалось безвыходной ситуации: не бывает слез, пролитых напрасно.
