Три листочка мацы

Казацкая станица Арчединка.  Конец марта 1942 года.

            Почтальонша Люся принесла письмо в обед. Софа дрожащими руками раскрыла заветный  треугольник. Дети притихли и молча уселись рядком на лавке.

            « Дорогие и любимые мои Софочка и дети! Я жив и здоров. Бьём проклятых фашистов. Сильно скучаю за вами. Уже  весна. Вспомнил, как мы всей семьёй праздновали Песах. Как вы там без меня? Скоро опять в бой. Софочка, поцелуй за меня Лилю и Руфу. Целую крепко-крепко. Твой Абраша. »

           Софа отложила письмо. Готеню, как давно это было:  мирная жизнь, большая дружная семья…

           Когда началась война, муж  ушёл на фронт, а ей пришлось с  детьми эвакуироваться сюда, в Арчединку. В соседнем  дворе тоже  жила  эвакуированная еврейская семья – учительница Роза с детьми. Её муж в июле 41-го ушёл на фронт, но от него до сих пор не было никаких вестей. Увидев, что в соседний двор пришёл почтальон, Роза не выдержала и прибежала к Софе.

— Ну что, Софочка, какие новости?

— Роза, наконец, пришло письмо от Абраши. Воюет. Даст Б-г, и твой Гриша отзовётся. Надейся. Знаешь, а мне Абраша написал, что скоро Песах. Напомнил, как мы праздновали… Слушай, а давай мы с тобой вдвоём подготовимся к празднику и  испечём хотя бы три листочка мацы. Договорились?

Сказано-сделано. Софа разыскала пожилого еврея и узнала у него, когда в этом году празднуют Песах. Накануне женщины с детьми  собрались в комнате  у Софы и  она объявила детям:

— Дети! Через три дня мы с вами будем праздновать наш самый главный праздник – Песах. Сейчас тётя Роза расскажет вам  о празднике.

— Слушайте внимательно, дорогие мои! Праздник Песах установлен в память о самом главном событии в истории нашего еврейского народа – исходе из Египта и освобождении от египетского  рабства.

         Из всех еврейских праздников Песах обладает самой древней историей – впервые евреи отпраздновали его еще в Египте, накануне Исхода. Тогда же, согласно Торе, была испечена первая маца: евреи так торопились, что не смогли дождаться, пока их тесто заквасится, и Всевышний повелел не есть квасного в течение всей пасхальной недели.

         Ваши отцы сегодня взялись за оружие, чтобы мы с вами не оказались в фашистском рабстве. Мы должны поддержать их и провести этот праздник, чтобы показать врагам: наш народ ни перед какими тёмными силами не склонит голову! Вы помните, как мы готовились к этому празднику у себя дома?  Мы очень тщательно убирали наш дом, чтобы там не было ни крошки «хамеца», кипятили посуду, прокаливали сковородки, пекли мацу. А потом надевали праздничную одежду и дедушка проводил «седер».

— Помню, помню! – перебил маленький Руфа. Дедушка ещё разламывал  пополам среднюю мацу и прятал половинку под подушку, на которую облокотился. А мы потом эту половинку мацы  должны были  незаметно вытащить и перепрятать. А дедушка —  найти. Дедушка давал нам  за это сладости, а  кусочки  этой мацы все  должны были съесть в конце седера.

— А ещё бабушка открывала дверь на улицу, как будто кто-то невидимый  должен был прийти. Для него даже наливали отдельный бокал вина! – добавила Лиля.

— Правильно! Так и было. Было и многое другое, просто вы запомнили самое для вас интересное. Но сейчас идёт война, — сказала Софа. Нам, евреям, снова пришлось бежать от врагов – фашистов.  И мы не сможем выполнить  полностью все те заповеди, которые выполняли дома. Тем не менее, мы все вместе постараемся сделать всё возможное. И даже  испечь мацу. Вы, дети, будете нам помогать. И маца на нашем столе  будет не просто похожа на ту, которую ели  наши предки, а именно такая же самая, как и в то время. Когда во время «седера» задают  вопрос «Чем отличается эта ночь от других ночей?», первый ответ звучит: «В другие ночи мы едим и хлеб, и мацу, а в эту ночь только мацу».

     Но где  взять хоть немного муки? Роза вспомнила, что они как-то проезжали мимо  старой мельницы. Решили сходить туда. Женщинам повезло: мельник был дома. Он молча выслушал  их просьбу.

— Так, говорите, просите на святое дело? А мужики ваши где?

— На фронте, где же ещё? Мой вот письмо прислал, воюет,  а от её мужа – никаких вестей. Будем молиться за победу. Помогите, пожалуйста. Мы Вам заплатим – сказала Софа.

Мельник ничего не говоря, поднялся и  вышел. Вернулся через несколько минут, держа в руке маленький свёрток.

— На, дочка. Здесь – две горсти муки. Больше нет. Для сына берёг – думал, на побывку приедет, да какое там… — он горестно взмахнул рукой. Две недели, как «похоронку» принесли… Берите, берите, мне ничего взамен не надо, лишь бы ваши мужики за моего Ванюшку отомстили…

           В станицу возвращались по большаку. Софа бережно прижимала к груди  драгоценный свёрточек с мукой. Спасибо старику-мельнику, поделился последним.

           Неожиданно послышался нарастающий гул. Из-за леса вынырнул самолёт, он летел так низко, что были видны кресты на крыльях.

           -Роза! Ложись! Немец! –закричала Софа.

           Женщины упали на дорогу. А гул нарастал и вдруг, как град, по земле ударила пулемётная очередь. Пули прошли совсем рядом  и поднятая ими пыль осела на волосы, на платья. Софа инстинктивно прижимала к груди свёрточек и шептала: « Господи, спаси нас!»

           Фашист улетел. Взволнованные женщины, не чуя ног, побежали домой, к детям.

           Софа никогда раньше не пекла мацу, она  лишь прокалывала вилочкой приготовленные мамой  к выпечке листки. А теперь она взяла процесс в свои руки. Неведомая сила – память предыдущих поколений – помогала ей сделать всё так, как веками делали её предки. Уложиться нужно в 18 минут, иначе тесто заквасится, —  так учила её мама.

           Набрали колодезной воды и оставили её на ночь в доме. Утром добела выскоблили деревянный стол, разожгли и хорошенько прокалили печь.

           В начищенный медный таз горкой высыпали муку, зачерпнули чистым деревянным ковшиком воду и смешали её с мукой. Софа быстро замесила тесто. Мягкое тесто переложила на стол, разрезала на три кусочка. Вместе с Розой стали  как можно быстрее раскатывать тесто в тонкие пластинки-опресноки. А дети уже ждали своей очереди, чтобы проколоть эти пластинки вилочками. Все работали очень дружно и сосредоточенно. Затем Софа подавала готовые листы Розе, а Роза ловко сажала их в печь. Минуту спустя по дому распространился своеобразный запах поджаристой мацы…

И вот они уже лежат на чистой салфетке – три листа мацы. Соблюдена вековая еврейская традиция. Софа и Роза не могли сдержать слёз. Несмотря на ужасы войны, на голод и холод, они выполнили свой долг.  Всё, как говорили наши мудрецы: «Вот хлеб бедности нашей, который ели отцы наши в Земле Египетской».

           Дети стояли молча. Они как будто сразу повзрослели. И старший, Руфа,  убеждённо сказал: «Наши папы обязательно вернутся!»